В День России Арсений Замостьянов предлагает вспомнить о главных символах нашей страны в разные века, а конкретнее – о гимнах России.
Пожалуй, это самый непопулярный «красный день календаря». История показала, что повод не слишком весомый, не ключевой в контексте истории последнего тридцатилетия – принятие декларации о суверенитете РСФСР. Уже нет ни РСФСР, ни СССР, в составе которого предполагали развиваться сторонники провозглашенного суверенитета. Время показало, что это была мелочная и во многом провокационная политическая борьба.
Если уж увековечивать рубежи нашей новейшей истории – логичнее было бы обратиться к августу 1991-го. Эти дни действительно запомнились многим: 19-е – 21-е. В них воплотилась энергия перемен, воля свободолюбивых граждан.
К этому порыву, конечно, можно по-разному относиться. Я, например, не в восторге от тогдашнего духа, как и от результатов демократизации и распада Союза. Но мнение одного человека – почти ничто. Несомненно, что ветер истории тогда ощущался. В августе 91-го, а не в июне 90-го. Но власти почему-то зацепились за невнятное принятие суверенитета…
Какое-то время праздник называли на американский манер – Днём независимости. Хотя такого официального названия никогда не было. Как не было и повода к нему: Россия никогда не была зависимой… Официально праздник с 1992 года назывался «Днём принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации». Декларацию приняли 12 июня 1990-го, через год в этот же день на первых в истории России всенародных выборах был избран президент РСФСР.
В 2002-м праздник получил новое название и расширительный смысл: День России. А, значит, в этот день имеет смысл вспомнить о государственной символике разных веков. О тех явлениях, которые символизировали Россию. Я бы хотел вспомнить гимны нашей страны – от и до.
Гром Победы, раздавайся…
Эта песнь Осипа Козловского на стихи Гаврилы Державина впервые прозвучала на потемкинском празднике, когда екатерининская Россия отмечала взятие Измаила и убедительные победы над османами…
В простых стихах замечательного гимна Державин красочно выразил официальную правду «золотого века», психологическую подоплеку деятельности великих творцов того времени, среди которых особенное место немеркнущего в веках гения занимает А.В. Суворов – главный герой Измаильского штурма, который, однако, отсутствовал на празднике:
Мы ликуем славы звуки,
Чтоб враги могли узреть,
Что свои готовы руки
В край вселенной мы простреть.
Зри, премудрая царица!
Зри, великая жена!
Что Твой взгляд, Твоя десница −
Наш закон, душа одна.
Песня врезалась в сердца. Текст многократно переделывали, добавляя сюжеты о новых победах, о новых битвах. Главное – о противостоянии с Наполеоном. «Гром Победы» не считался официальным гимном. Не всегда эта песнь звучала при появлении монарха. И все-таки нередко исполнялась во время церемоний.
Гаврила Державин
Боже, царя храни!
В 1814-м году, во времена правления царя Александра Павловича, поэт Василий Жуковский, с высочайшего одобрения, написал русский текст на мотив английского гимна «God save the king». Получилось весьма основательно:
Боже, Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли!
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю —
Всё ниспошли!
Перводержавную
Русь православную
Боже, храни!
Царство ей стройное,
В силе спокойное!
Всё ж недостойное
Прочь отжени!
В те дни смирять гордых царю приходилось в прямом смысле – силой оружия. Этот гимн появился, когда продолжалась война, хотя победа России и ее союзников уже была предрешена. Он мог бы прозвучать в Лондоне, Париже и Вене, там, где появлялся русский император. Но Александр медлил с официальным решением – и только в конце 1816-го утвердил церемониал. Эту дату можно считать отправной точкой истории первого официального гимна Российской империи.
Василий Жуковский
Семнадцатилетний поэт Александр Пушкин, по предложению директора Царскосельского лицея, дополнит стихотворение Жуковского двумя строфами. Василию Андреевичу понравятся стихи молодого поэта – и их две «молитвы русских» издадут под одной обложкой. Пушкин и впрямь ничуть не уступал старшему собрату:
Брани в ужасный час
Мощно хранила нас
Верная длань.
Глас умиления,
Благодарения,
Сердца стремления —
Вот наша дань.
Нового императора этот гимн не устраивал… Как известно, Николай I не любил подчиняться иностранцам… Ему хотелось, чтобы гимн России не был связан с британской музыкой. И начался негласный конкурс, в котором принял участие и великий Михаил Глинка… Но царь предпочел близкого ко двору талантливого музыканта Алексея Федоровича Львова.
Михаил Глинка
Львов вполне осознавал глубокий смысл задачи: «Я чувствовал надобность создать гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войск, годный для народа − от ученого до невежды». Новый гимн, утвержденный государем, был представлен широкой публике в московском Большом театре 11 декабря 1833 года. Новая «русская народная песня» (так называли гимн в первых изданиях) вызвала прилив патриотических чувств.
Жуковский переработал текст, сделал его лаконичнее и символичнее:
Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу, на славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Боже, Царя, Царя храни!
Шесть строк на одном дыхании. Миллионы людей помнили этот гимн наизусть. Отменили царский гимн сразу после Февральской революции.
Алексей Львов
Отречёмся от старого мира…
И гимном республики стала «Рабочая Марсельеза» на стихи Петра Лаврова. Музыку Руже де Лилля переработал для гимна выдающийся русский композитор Александр Глазунов. Текст звучал, пожалуй, слишком революционно для буржуазной России:
Отречёмся от старого мира,
Отряхнём его прах с наших ног!
Нам враждебны златые кумиры,
Ненавистен нам царский чертог.
Мы пойдём к нашим страждущим братьям,
Мы к голодному люду пойдём,
С ним пошлём мы злодеям проклятья —
На борьбу мы его поведём.
Вставай, поднимайся, рабочий народ!
Вставай на врага, люд голодный!
Раздайся, клич мести народной!
Вперёд, вперёд, вперёд, вперёд, вперёд!
Богачи-кулаки жадной сворой
Расхищают тяжёлый твой труд.
Твоим потом жиреют обжоры,
Твой последний кусок они рвут.
Голодай, чтоб они пировали,
Голодай, чтоб в игре биржевой
Они совесть и честь продавали,
Чтоб глумились они над тобой.
Впрочем, тогда всё было временным – и правительство, и гимн. Правые мечтали о более нейтральном гимне – скажем, о переработанной песне «Эй, ухнем!». Большевики настаивали на «Интернационале». Предполагалось, что все вопросы разрешит Учредительное собрание.
Вставай, проклятьем заклеймённый!..
Но после Октября споры прекратились: партийный гимн большевиков стал государственным гимном. Музыка Пьера Дегейтера, стихи Эжена Потье. Русский перевод Аркадия Коца. В качестве официального гимна утвердили три куплета и припев. Эти слова в СССР знал едва ли не каждый:
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был никем — тот станет всем!
Музыка эффектная, запоминающаяся. Она говорила о мировом значении русской революции, о единстве с «пролетариями всех стран».
Союз нерушимый
Но в годы войны потребовался гимн более почвенный, связанный с героической историей России. Конкурс начался сразу после Великого перелома в войне, в 1943-м. В нём приняли участие десятки композиторов и поэтов, в том числе – такие величины, как Дмитрий Шостакович, Александр Твардовский, Арам Хачатурян, Константин Симонов, Сергей Прокофьев, Михаил Исаковский…
Было написано немало новой торжественной музыки, а победила уже существовавшая мелодия Александра Александрова. Это – «Гимн партии большевиков». Правда, Александров немного изменил его темп, а стихи, вместо Лебедева-Кумача, написали Сергей Михалков и Габриэль Эль-Регистан.
Александров представил на суд и новую гимническую мелодию. Принял участие в конкурсе и неутомимый Лебедев-Кумач. Но руководству понравился сплав Александрова, Михалкова и Эль-Регистана. Правда, Сталин, вспомнив о юношеском увлечении стихами, сильно подкорректировал текст. Фактически именно он является автором первой строки – «Союз нерушимый республик свободных…». Новый гимн впервые прозвучал 1 января 1944 года. Начиналось освобождение нашей страны от гитлеровцев…
После XXII съезда гимн, в котором прославляется Сталин, потерял актуальность: культ личности осудили. Торжественную мелодию исполняли без слов вплоть до 1977-го. Тогда приняли и новую конституцию, и новый текст гимна. Без Сталина, без куплета «Мы армию нашу растили в сраженьях…». Этот вариант просуществовал до распада СССР, до декабря 1991-го…
Сергей Михалков
Патриотическая песня
Эту мелодию в СССР знали многие… И в качестве гимна Москвы («Здравствуй, славная столица!..»), и в качестве одной из заставок информационной телепрограммы «Время». Эту торжественную мелодию Михаил Иванович Глинка сочинил в 1833 году. В ноябре 1990-го депутаты утвердили эту песню без слов как гимн РСФСР – тогда еще в составе СССР.
После распада Союза не раз предпринимались попытки утвердить и текст гимна. Известные поэты предлагали свежие варианты, но… не складывалось. Гимн звучал без слов. Не удалось сделать эту мелодию истинным государственным символом: многие даже путали её с другим знаменитым произведением Глинки – хором «Славься!..». Великий композитор не виноват: сплоховала система пропаганды. Да и Госдума не утвердила гимн…
Новый старый гимн
В 2000 году было решено вернуться к мелодии Александрова. Сыграла роль и ностальгия по СССР, особенно обострившаяся после кризиса 1998-го, после разгула терроризма на Кавказе и по всей стране…
Но в новых словах Михалкова никакой советской идеологии не было. Да-да, Сергей Владимирович снова оказался нашим главным гимнописцем, наследником Жуковского. У Михалкова и в 2000-м было несколько вариантов, в одном из них отчётливее звучал православный мотив:
Славься, Отечество наше свободное,
Братских народов союз вековой!
Предками данная мудрость народная!
Родина, славься! Господь над тобой!
В конце концов, Господа в гимне решили не поминать.
Гимн Александрова и Михалкова одобрили и депутаты, и президент. Думаю, эта мелодия надолго останется нашей гражданской молитвой. Александрову удалось включить музыкальный «подъемный кран»: слушаешь – и хочется встать. Хотя бы приподняться.
