В Манеже открылась выставка «Православная Русь. XX век. От великих потрясений к Великой Победе»
Выставка из света
По традиции последних лет к ноябрьским торжествам приурочена очередная экспозиция из истории России. Период времени, который избирают предметом своего интереса организаторы, всё больше приближается к современности, а также становится всё короче.
В позапрошлом году выставка охватывала многовековую историю Рюриковичей, в прошлом – была посвящена трём векам Романовых. На сей раз в ней представлено менее полувека – от начала XX столетия до победы 1945 года. Период небольшой, но крайне насыщенный событиями.
За прошедшие годы устоялась традиция оформления ноябрьских экспозиций в Манеже. По сути, вся выставка собрана из света: множество проекторов выводят на стенды коллажи из фото, видео и хроники. По такому же принципу созданы детали интерьера.
Часть информации выводится на интерактивные экраны, так что иногда историю можно буквально потрогать руками.
По сравнению с прошлым годом освещение в залах (за исключением нескольких, посвящённых репрессиям) стало менее трагическим и контрастным. Звучащая фоном свиридовская «Метель» также настраивает поразмышлять.
Начало XX столетия: «Тогда ультиматумы, сейчас ультиматумы»
Одна из основных идей экспозиции – включить события церковной истории в контекст истории светской. Поэтому цитаты святого Иоанна Кронштадтского и преподобного Серафима Саровского на стенах соседствуют с фразами Стефана Цвейга и Петра Столыпина.
Большое внимание организаторы уделили началу XX века, и даже попытались свести в единую таблицу проблемы, стоявшие перед Россией накануне Февральской революции.
***
Мимо проходит бабушка в шерстном платке, долго читает написанное:
– Паралич дворянской монархии, думская оппозиция, агрессивная антиправительственная пропаганда… Тогда пропаганда, сейчас пропаганда… Ооох…
Неожиданный Петров-Водкин
Ещё одна находка выставки – организаторам удалось показать известное с неожиданных ракурсов. Так, например, здесь можно прочитать подборку стихов русских поэтов на начало войны 1914 года. Оказавшись рядом с военными стендами, и ранние строки Цветаевой, и гумилёвский «Колчан» начинают звучать по-другому.
Однако самое настоящее открытие – Кузьма Петров-Водкин.
Вы знали, что создатель «Купания красного коня» был большим поклонником живописи Возрождения? Его Богородица «Умягчение злых сердец» и «Петроградская Мадонна» рефреном проходят через всю экспозицию.
***
По залам гуляет пара, похожая на корейцев. По-русски они не говорят, но мужчина то и дело узнаёт людей на фотографиях и восторженно указывает спутнице: «Чапаев! Есенин!»
СССР – социальное государство
Временами акценты, расставленные создателями выставки, вызывают вопросы. Так, СССР, с их точки зрения – «первое в мире социальное государство».
Создание СССР связано в экспозиции, прежде всего, с окончанием Первой мировой войны, прочие подробности освещены смутно.
Храмы в СССР вроде бы и закрывали, но рассказано об этом на нескольких коллажах, где запечатлён взрыв Храма Христа Спасителя.
Остальное – как-то больше в сухих цифрах.
И вообще – описательно именуется «борьбой с религией».
Стенд, именуемый «Календарём новомучеников» на выставке есть, но начинается почему-то со… святого Вонифатия, жившего в IV веке.
Далее мученики XX века чередуются в этой подборке со святыми XIV, XV, XVI столетий. Составители были не слишком добросовестны.
Ещё удивило, но на интерактивных экранах в центральном зале корреспондентам попались исключительно святые, умершие своей смертью – Анатолий Оптинский (младший), Лука (Войно-Ясенецкий), матрона Московская…
Мелькнула-было карточка патриарха Тихона и…в ней случайно оказался чужой неисправный текст.
Залы же, которые, по мысли организаторов, должны были символизировать период репрессий, оказались самыми тёмными и неинформативными.
***
Вместо привычных бабушек-смотрительниц в залах стоят молодые ребята. Оказалось, молодёжный отдел Патриархии привлёк к работе на выставке православных добровольцев. Те, кто с историческим образованием, водят экскурсии, остальные – наблюдают за порядком.
– Сложно? – спрашиваю.
– Нет, – отвечает симпатичная девушка. – Главное, – проследить, чтобы тачпады работали. Вот у меня в зале один уже завис, так я звоню-звоню.
– А если, например, плохо кому-нибудь станет?
– Здесь дежурит «Скорая», а в залах есть такие выходы, которых никто не знает. Выведем, – улыбаются ребята.
«Сталинский социализм» – новая оценка середины XX века?
На фоне дискуссий последних десятилетий несколько неожиданно выглядит в экспозиции сталинский период. Зал, посвящённый ему, назван почему-то «Сталинским социализмом». Сама фигура «вождя народов» преподносится полемически. Например, вот так: Герберт Уэллс против Роя Медведева.
Или так: Шарль де Голль против Никиты Сергеевича Хрущева.
Только вот некоторые приведённые здесь цитаты кажутся явно вырванными из контекста. Лука (Войно-Ясенецкий):
Про высказывание Александра Исаевича Солженицына тоже не поймёшь – то ли писатель имел в виду, что в СССР героически построили Беломоро-Балтийский канал, то ли хотел обозначить, сколько жизней заключённых туда сложили:
В целом же сталинский период представляется организаторам весьма благополучным: и пятилетки выполнили, и производства в стране подняли, и цитаты вождя – опять на стендах:
Великая Отечественная – в полтора зала?
«Сталинский» зал плавно перетекает в рассказ о Великой Отечественной. К тому же целый угол здесь занят под стенд «Культура». В «Культуре» по традиции царит благоденствие – и «Весёлых ребят» сняли, и Бунину Нобелевскую премию дали, и генплан развития Москвы утвердили, и даже открыли театр «Ромэн». Портит картину только расстрел Осипа Мандельштама.
На войну, между тем, остаётся полтора зала, заполненных большими портретами и общими цифрами итогов.
Не маловато ли?
Завершает экспозицию короткий фильм, в котором, среди прочего, говорится, что «Россия переварила большевизм, и уже в 30-е годы в ней начался возврат к корням и построение традиционного для нашей страны сильного государства».
На экране Таня Морозова – Любовь Орлова («Светлый путь») сменяется Николаем Черкасовым – Александром Невским («Александр Невский» (1938)), а за ними в кадр вплывает памятник Пушкину, стоящий на месте Страстного монастыря. По-видимому, что именно из этого является «корнями», зрители могут выбрать сами.
Фото: Иван Джабир
