Летом на экраны выйдет полнометражный анимационный фильм «Необыкновенное путешествие Серафимы» — история одновременно очень реальная, волшебная и... религиозная. Фильм затронет сразу несколько пластов и тем: жизнь воспитанницы детдома в военные годы, её отношения со сверстниками, её мечты узнать хоть что-то о погибших родителях, фантазии, а ещё... чудесный мир Церкви и житие святого Серафима Саровского. При этом создатели фильма утверждают: их кино предназначено для семейного просмотра самым широким зрителем.
О том, как совместить в одном фильме кино для семейного просмотра и миссионерский проект, почему святых сложно изображать посредством анимации, а также о том, как шла работа над фильмом, мы беседуем с продюсером Вадимом Сотсковым и режиссёром Сергеем Антоновым.
Рассказывает продюсер фильма Вадим Сотсков:
— Как вообще на миссионерское кино звать зрителя?
Понимаете, когда продвижение фильма идет по церковной линии — мы говорим: да, это церковное кино. Вообще говоря, в фильме мы показываем Страстную седмицу, которая заканчивается Пасхой. Это для людей, которые поймут весь подтекст.
Но нам особенно важно показать фильм для людей, которые в Церковь не ходят. Они, конечно, не смогут понять подтекст Страстной седмицы. Для них это просто фильм про девочку. И я надеюсь, этот фильм заставит зрителя задуматься.
То есть у нас есть как бы два зрителя, и для двух зрителей мы говорим разные слова. Для зрителя церковного мы говорим, что это церковное кино, что есть абсолютная правда.
А для зрителя светского мы говорим, что это просто семейное кино, которое можно посмотреть и, в общем-то, в какой-то мере получить удовольствие — это тоже правда.
Да, это две разные информационные политики. В светских СМИ мы стараемся не упоминать, что это церковное кино. Потому что наша задача — чтобы фильм посмотрело как можно больше людей, и не только церковных, но и нецерковных.
Будет ли зритель задумываться или нет — это уже вопрос второй. Главное, чтобы люди просто пришли и посмотрели. Потому что последнее время в светской прессе много дискуссий про Церковь, по большому счету, к Церкви не имеющих никакого отношения.
И мы как раз хотим показать, да и сами понять, что такое Церковь, кто такие русские святые. И если зритель, выйдя из кинотеатра, тоже задумается — будет очень здорово.
— А широкий зритель не испугается православного фильма?
— Во-первых, мы действуем по правилам светского проката, и история у нас абсолютно понятная для любого зрителя. Во-вторых, мне кажется, что фигура великого святого, который известен не только в России, но и во многих странах мира, — это интересно.
На что еще мы надеемся? Надеемся на то, что, несмотря на все разговоры, которые сейчас идут вокруг Церкви, всё-таки в воздухе есть такое национальное самосознание.
И, мне кажется, вот тут мы можем попасть в общественный интерес.
Мы в советское время выросли, читали классиков, и даже не понимали, что практически вся наша классическая литература основана на православной культуре. Пушкин, Достоевский, и даже Толстой.
И тут как раз может быть полезна наша история — и Серафим Саровский, и война, и новомученики, о которых в последнее время стараются, как минимум, умалчивать. Такая тенденция пошла не очень хорошая. Если раньше про это говорили, то сейчас, по-моему, уже не сильно говорят. Я имею в виду, светскую прессу.
Рассказывает режиссёр Сергей Антонов:
Идея снимать фильм о святом Серафиме Саровском появилась у нашего заказчика — это Фонд Серафима Саровского. До того, как позвонить нам, они почти целый год искали команду, которая взялась бы за этот проект. И вот нас свел или случай, или святой Серафим, кто как посчитает правильным.
К нам они пришли со сценарием полнометражного фильма и сериала. Но наверно, уже и с пониманием того, что у них материал не получается.
Рассказать о святом Серафиме языком анимационной драматургии невозможно. Нужно было искать какие-то сюжетные ходы, которые сделали бы историю интересной, но при этом и каким-то образом рассказали и о Серафиме Саровском. Потому что, если рассказывать житие, то не получается кино. А если делать сказку — будет сказка, тогда Серафим Саровский получается Дедом Морозом. Это кому-то надо? Наверно, нет.
—Как вообще снимать мультфильмы о святых?
—Есть мультфильмы в виде иллюстраций, короткие — 10-15 минут. О Серафиме Саровском, по-моему, пара таких были сделаны. Их можно посмотреть на YouTube, или в воскресных школах, по интересу, но не более того.
Но если выходить на широкий экран, на массового зрителя, должна быть увлекательная история с приключениями и драматургией. Чтобы были отрицательные персонажи, и характеры у героев как-то развивались от начала фильма и до последних кадров. Чтобы за этим было интересно смотреть, и чтобы во всей этой истории участвовал и святой Серафим.
В итоге мы предложили снять мультфильм по книге Тимофея Веронина «Необыкновенное путешествие Серафимы». Эта идея понравилась — и мы приступили к работе.
Встретились с автором этой книги, он с удовольствием подключился к работе, написал основу сценария, немного изменив фабулу. А потом на протяжении всей работы мы постоянно эту историю дорабатывали. То есть фактически в основе фильма — новая версия книги. И даже для тех, кто книжку читал, в фильме будут открытия.
— А в чем сложность изображения святых в мультиках?
— Анимационные персонажи, по своей художественной природе должны быть гротескными, максимально выразительными; все эмоции у них как бы гипертрофированы. Для святого такие качества не подходят.
Когда мы представляли проект в Дивеево, там попросили ни в коем случае не делать из героя Микки Мауса, а подходить к теме максимально аккуратно, с уважением, но при этом так, чтобы было интересно. Мне кажется, мы нашли эту какую-то тонкую грань, при которой у нас и мультфильм, и, в то же время, мы очень деликатно решили эту проблему.
Святые бесстрастны. Но у нас на первом плане история девочки и её взаимоотношения с остальными героями фильма, где эмоции выражаются ярко. И вся палитра красок, конечно, ложится на основных героев фильма.
Серафим Саровский в этой истории является как бы проводником между человеком и Богом. И здесь ему не нужны эти человеческие яркие эмоции, так что проблема решена. Не сказать, чтобы он был прямо абсолютно статичен. Но он действует без привычных нам ярких анимационных эмоций.
Тогда как сделать, чтобы у массового зрителя не отложилось в голове: сказка, волшебный помощник?
Не сделать из святого просто волшебника — это была самая главная задача. И наша история абсолютно реалистична.
Есть такая поговорка: «случай — псевдоним Бога». Всё, что происходило с героиней, было, казалось бы, по велению случая, но, посмотрев историю до конца, понимаешь: случайным это быть не может.
43-й год, детский дом, глубокий тыл. Изначально в книжке события развивались позже. Но мы специально погрузили нашу историю в более драматическую атмосферу.
Героиню вынуждают предать собственную веру, и она стоит перед тяжелым выбором. И, сделав для всех, казалось бы, неправильный шаг, побеждает.
То есть, вопрос в том, предаст ли Серафима свою веру. Её вынуждают отречься, чтобы не покалечить собственную судьбу.
А она крепка в своей правоте, в своей правде, и в конце фильма получает награду. И это суть истории.
Торжество правды и крепость веры, — наверно, это можно назвать православным хэппи-эндом.
— Но если в конце — хэппи-энд, и все это, в принципе, понимают, то как заставить зрителя, который понимает, что всё будет хорошо, отсидеть в кинотеатре время фильма?
— Обычные законы драматургии: каждую минуту давать по вкусной конфете сюжетного хода. Как только понимаешь, что зритель может заскучать, сразу дается новый сюжетный поворот, который заставляет зрителя смотреть историю дальше.
— То есть, в общем, обычное кино? А православное кино от обычного чем-то отличается?
— В том-то и дело, что, по идее, ничем не должно отличаться. Законы драматургии отработаны. На то они и есть законы: если их не выполнять, фильма не будет. Поэтому православный ли это фильм, или комедия, триллер, драма — законы развития сюжета одинаковы.
Вопрос в другом: как рассказать языком драматургии о бесстрастном человеке. Вот это проблема, это очень сложно.
И на протяжении всей нашей работы мы понимали, что идем по минному полю, где шаг влево или вправо может обернуться провалом, как с одной стороны, так и с другой. И собственный внутренний цензор заставлял по много-много раз переделывать уже сделанную работу.
Мы постоянно отсматривали материал и понимали: вот найденный ход, надо двигаться дальше и, проделав шаг, опять упирались в проблему. И так постепенно выгрызали кадр за кадром.
— А вообще, православное искусство существует? Насколько этот вероучительный или конфессиональный критерий применим к искусству?
— Можно делать кино исключительно рассчитанное на человека воцерковленного, православного. Вопрос: нужно ли ему это? Если же ставить в кино миссионерскую задачу, чтобы охватить как можно большую аудиторию, чтобы люди прониклись и задумались — да, наверно, такое кино должно быть.
Зритель пойдет на кино, если оно будет ему интересно. А миссионерское для него кино будет или нет — это уже второй вопрос. Я всегда привожу пример о том, где люди искренне молятся Богу — в церкви или в самолете, у которого отключились двигатели?
В основном, задача была в том, чтобы, посмотрев фильм, люди задумались.
