Масляный портрет святой блаженной Ксении Петербургской обнаружили в фондах Эрмитажа. Исследователи предполагают, что это ее единственное прижизненное изображение.
Сейчас работа отреставрирована и выставлена в публичной зоне реставрационно-хранительского центра Эрмитажа «Старая деревня», сообщают Известия.
“Когда у музея такое колоссальное собрание, естественно, что какие-то предметы не сразу входят в научный оборот, — рассказал хранитель отдела истории русской культуры Дмитрий Гусев. — В процессе систематизации фондов мы остановились на портрете, на который раньше никто не обращал особого внимания”.
С помощью химического анализа грунта в Эрмитаже выяснили, что картина была написана в конце XVIII или в самом начале XIX века. Полотно поступило в Эрмитаж из расформированного перед войной историко-бытового отдела Русского музея. Там картина оказалась в 1930 году — ее привез со Смоленского кладбища собиратель Федор Морозов. Работая в Русском музее, он также изучал кладбища с целью выявления произведений искусства. Морозов задокументировал картину как портрет Ксении Блаженной.
Художник-реставратор Николай Малиновский рассказал, что осторожно расчищая слои картины, он тем не менее оставил следы разных времен.
“Оставлена и неровность холста. Смотря на эту вещь, вы понимаете, что она — с историей. Видно, что портрет почитался, за ним ухаживали. В красочном слое была обильная копоть и ожоги, то есть перед картиной стояла свеча или масляный светильник. Перед тем как полотно попало в музей, его неоднократно очищали от накопившейся грязи, освежали новыми красками и даже вносили кое-какие изменения”, – отметил он.
Как оказалось, в более позднее время кто-то удлинил вырез белой рубахи, «прирастил» святой Ксении плечи и прическу, сделав ее более женственной: на самом раннем слое виден контур более короткой стрижки. Также при расчистке изображения проступила седина. Показательно, что лицо святой прорисовано конкретно, а фон, приоткрытая грудь с крестом и рубаха — более условно.
“Портрет написан как-то спонтанно — быстро и уверенно, за один прием, — считает Николай Малиновский. — Вероятно, художник набросал черты Ксении, пока она сидела. В любом случае, портрет предельно индивидуален, это не фантазия и не обобщение. Глаза художника явно видели того, кого он изобразил”, – рассказал он.
