«Для нас, украинцев, [старо]славянский язык является таким же родным, как и украинский. Это певучий, красивый, поэтический язык. И когда человек хочет украсить свою речь, он употребляет выражения типа «Не хлебом единым жил человек» и другие.
Конечно, проповедь должна быть на современном языке. Но богослужения проводятся на древних языках везде: греки служат на древнегреческом, грузины – на старогрузинском, англоязычные народы служат на староанглийском… А мы служим на старославянском. Даже румынский язык, который я неплохо знаю, – ведь в епархии, где я служил, было более ста молдавских приходов – не похож на тот, на котором говорят между собой румыноязычные верующие.
Во время богослужения используется много церковнославянских терминов и слов. Так что мы служим на том языке, на котором служили наши предки.
Если человек едет работать в Китай, к примеру, или Турцию, чтобы заработать какую-то копейку, он изучает несколько слов, чтобы можно было общаться. А если человек хочет заработать спасение, он не должен лениться изучать язык, который помогает ему в этом. Мы хотим, чтобы все нам дали на тарелочке, легко, без усилий.
Я знаю украинский язык, я вырос в нем, знаю русский, но ни один язык не дает ключ к познанию тайн Божиих. Для познания тайн Божиих нужно чистое сердце».
