24 сентября исполняется 40 дней по кончине протоиерея Алексия Новикова, нашего автора, любимого многими священника, который своим служением Богу и людям доказывал: Христова Церковь жива, и только от образа жизни нас, православных христиан, зависит, будет ли жить Святая Русь. Во многом батюшка способствовал ее сохранению. И дело тут не только в том, что он переехал с семьей из Санкт-Петербурга в тверское село, где стал возрождать церковную жизнь, – дело еще и в том, как он трудился для ее возрождения. А трудился он искренне, по-евангельски.

Мы беседуем с матушкой Ольгой, супругой почившего священника, и ее сестрой Аллой во дворе дома в селе Юханово. Яблони, огромный дуб, тихий закат… – батюшка очень любил умиротворение и спокойствие и старался, чтобы мир был в сердцах у всех, кто с ним общался.

Протоиерей Алексий Новиков с супругой Ольгой Назаровой

«Мы были просто христианами»

– Матушка, по вашим наблюдениям, как у Алексея Николаевича Новикова сложилось стремление к служению?

– Наверное, как ни парадоксально это прозвучит, стремления не было изначально. Во всяком случае при переезде в деревню. Не было не то что стремления – никто не мог предположить даже, чтобы нам тогда сказали, что Алеша будет отцом Алексием. Мы были просто верующими, просто христианами. И одной из главных причин нашего переезда сюда, в тверскую глубинку, в дом, который находится так далеко от железнодорожной станции, от Питера, был храм, расположенный неподалеку. До церкви мы с детьми, которым было тогда 10 и 15 лет, ходили пешком. А уж доехать на велосипедах и вовсе пара пустяков. Летом мы можем на велосипедах приехать, зимой пешочком пройти, когда на каникулы приедем на службы.

Вопрос, станем ли мы своими в деревне, нас не волновал – нам стали своими те люди, которые тут живут

Когда мы приехали в деревню, и для меня, и для батюшки как-то не стоял вопрос, станем ли мы своими в деревне. Он как-то не волновал. Для нас стали своими те люди, которые живут, – они нам стали своими. Нас долго называли дачниками, пока мы тут… Таня какое-то время говорила: «Почему нас дачниками называют?» – «Тань, ну, потому, что мы приезжаем-уезжаем, приезжаем-уезжаем». Потом вот стали и не дачники.

– А давно было это желание – оставить огромный город и его суету?

– Да, очень. Сначала думали купить дом под Питером, но это очень дорого, нам просто не хватало денег. Потом был сговорен дом для покупки на Украине, на моей родине. Это Сумская область, Конотоп. И там недалеко есть деревеньки, мы там сговорили уже дом, но Господь распорядился по-другому, и его перекупили у нас. Потом Алексей Николаевич пришел работать в издательство «Сатисъ», а там работал Сергей Молотков, который теперь тоже стал священником. И они задружились с моим Алешей. Он приходил к нам домой. Они были так увлечены покупкой дома рядышком с храмом! И мой Алеша сказал: «Серега, если там что-то будет продаваться, ты имей нас в виду». Ведь из времяночки, которую мы снимали под Лугой в качестве дачи, мы на тот момент уже выросли. Нам просто физически было сложно вчетвером находиться в этой маленькой времянке. Нам хотелось чего-то своего и попросторней.

«Неужели ты думаешь, что Я брошу вас?» – семейный совет

– Получается, что на решение отца Алексия стать священником повлиял во многом внешний фактор – дом вблизи храма в деревне?

Мы переехали в 1997 году сюда окончательно. Лет пять мы были прихожанами. Все вместе были по большей части только летом, а Алеша, у него ведь был свободный график, мог приезжать сюда чаще. В службе он участвовал все плотнее и плотнее. А потом началось восстановление Свято-Троицкого Озерецкого храма, тот стоял в руинах, это было просто ужасно. Одна из местных коренных жительниц начала потихоньку что-то делать… Думали, хотя бы часовенку устроить. А отец Димитрий, настоятель Никольского храма в Метлино, где мы были «летними прихожанами», человек пожилой. Он это восстановление начал, а потом очень быстро понял, что ему не справиться. Нужно рабочих приглашать, размещать, кормить, участвовать в их жизни, присматривать за всем этим делом. И в 2004 году он Алеше сказал: «Алексей, давай рукополагаться. Мне одному не потянуть». А у нас на тот момент еще Таня учится, денег к существованию – только зарплаты: моя, бактериолога, такая небольшая стабильная ставочка, и Алешина, совсем не шикарная. Здесь доходов нет, и надо рассчитывать на какие-то другие, неизвестно откуда. Я в Питере с Таней должна на одну зарплату жить – вроде как непросто.

Алеша призадумался, поделился со мною. Он сказал: «Ольга, давай вместе подумаем. Я, конечно, могу отказаться, и будет понятно, почему отказался. Но когда я приду к Господу, Он мне скажет: “Леш, что ж ты не понадеялся на Меня? Неужели ты подумал, что Я тебя брошу и не поддержу?” Вот что мы с тобой ответим?» Итак, вдох сделали, выдох, и решили, что нет варианта другого: надо быть священником в селе.

– И не пожалели?

– Нисколько, ни разу, никогда. И вот он уехал в конце 2004 года с 200 рублями в кармане на неизвестное время, стал священником. И Господь действительно его не оставил, ни его, ни всю нашу семью.

Сначала была, по его воспоминаниям, и вермишель быстрого приготовления, и пакетики с чаем, и все прочее. Но на это смотрелось весело даже. А потом, когда батюшка Алексий начал служить на приходе, о том, что он стал сельским священником, узнал Геннадий Иванович Петров, которого Алеша на тот момент плохо помнил по работе в «Сатисе», потому что они занимались совершенно разными вещами. Он занимался снабженческими вещами какими-то, а Алеша был редактором. Они практически не пересекались, но один общий знакомый сказал: «Ты позвони». На что новоиспеченный отец Алексий говорит: «Как я буду звонить? Я его совершенно не знаю. Как я ему скажу: “Вот, помогай мне”?» Он говорил: «Нет-нет, ты уж позвони». И Геннадий Иванович сказал: «Да-да, всё, что нужно для начала службы, я сделаю, привезу. Ты не теряйся только, пожалуйста». Так он и стал одним из главных попечителей и друзей нашего прихода.

http://www.pravoslavie.ru/115883.html