Архимандрит Наум (Байбородин)
О данном нашему времени старце вспоминают однокурсник и те, кого отец Наум в свое время благословлял на монашество, а кого-то и на игуменство, но, как видно из рассказов, не был чрезмерно суров и ничьей воли не ломал.
«Присылай ко мне любых!»
Протопресвитер Владимир Диваков, секретарь Патриарха Московского и всея Руси по городу Москве, настоятель храма Вознесения Господня у Никитских ворот («Большое Вознесение»):
– Я помню отца Наума еще Николаем. Мы вместе с ним учились в семинарии и в академии. Он во время учебы в семинарии принял постриг. По нему уже с самого начала было видно, что это будет монах. Так что все его пострижение восприняли как должное.
Когда мы учились, я обычно за первой партой сидел, – старался всем подсказывать. Но Николай – будущий отец Наум – был принципиален:
– Мне не надо ничего подсказывать. Что смогу – то и отвечу.
Всегда был очень строг к себе и к окружающим. Потом, уже после учебы, когда он был в монастыре, да и я уже служил на приходе, он говорит мне как-то:
По нему с самого начала было видно, что это будет монах
– Знаешь, я к тебе иногда кого-то отправляю... Так и говорю: скажите, что от отца Наума. Просто, если судить по монастырским правилам, то мы должны таких очень строго наказывать, но все-таки, думаю, можно к иным и послабление в канонических прещениях применить. Но нам самим это неудобно делать. Уж лучше ты...
– Ну, и я к тебе буду присылать! – отвечаю.
– Ко мне присылай! – тут же согласился. – Даже если какие сумасшедшие, ко мне присылай любых! Они пока через длинную мою очередь ко мне пройдут, их там так «поисповедуют», что они уже совсем другими приходят. Так что присылай-присылай!
И действительно, я неоднократно пользовался этой возможностью. Как-то пришла, помню, одна женщина – и давай скандалить и угрожать. А как самый сильный аргумент вдруг произносит:
– Я вот пойду жаловаться к самому отцу Науму! – мол, как самому строгому ревнителю канонов.
– О! – обрадовался я. – Иди-иди! Еще и скажи ему, что я тебе вот так-то сказал!
Проходит неделя, дверь у меня в кабинете открывается, – кто-то ползет на коленях.
– Батюшка, прости! Батюшка, прости!..
– Что такое? Кто это?
– Батюшка, прости! – кто-то причитает.
Протопресвитер Владимир Диваков
– Что?! Это ты с моим однокашником-однокурсником так разговаривала?! Да как ты могла...
– Ой, батюшка, простите, – ушла та в осадок.
– Пока у него не испросишь прощения, близко ко мне не подходи!
Вот она и пришла, так и умоляла:
– Батюшка, простите? А то он меня больше не примет.
– Ну, скажи, что я все простил.
Больше она ко мне с разносами не приходила.
С отцом Наумом мы, конечно, уже в пору служения каждого из нас виделись редко. Разве что когда в лавре на память преподобного Сергия или на Троицу собирались. Или когда собор лаврских духовников на Патриаршее богослужение приезжал.
Бывало, вместе окажемся в храме на лаврском подворье, или в Кремле, или еще где-нибудь:
– Отец Наум, мне неудобно возглавлять иерейский чин за богослужением, тем более в вашем присутствии... Возглавьте вы.
– Не-не-не, вы там при Патриархе, а мы тут простые монахи...
Вот так он просто и скромно держался! Настоящий монах. Во всех отношениях преданный Церкви ее служитель. Совершенный духовник.
https://pravoslavie.ru/118035.html