Ревизор – пьеса большая, смешная и классическая, одна из самых известных зрителям. «Ревизора» учат в школах, пишут сочинения, а многие фразы из пьесы являются афоризмами и составляют часть не просто литературного наследия, а самого «Его Величества Русского языка», за который сегодня в Новороссии бьются на смерть русские люди. О «Ревизоре» столько писали, что возможно ли сказать что-нибудь ещё новое? Но я попытаюсь, тем более, что новое – это хорошо забытое старое.
Я – православный священник, и взгляд мой на пьесу может быть направлен только на одно – Вечность, которую современное общество всё больше и больше теряет, а обретают, как и во все времена, лишь отдельные личности, к которым я, кстати, себя не отношу. Мне остается плакать и стенать о своих личных грехах. Потому пьеса так и дорога для меня: она обо мне, любимом.
Когда я слышу от лица актера следующие слова: «Что не знаете, кто этот ревизор, который ждёт нас у дверей гроба. Будто не знаете, кто этот ревизор? Что прикидываться? Ревизор этот – наша проснувшаяся совесть, …
… и возвестится о нем тогда, когда и шагу нельзя будет сделать назад. Вдруг откроется перед тобою, в тебе же, такое страшилище, что от ужаса поднимется волос», -- по телу в действительности пробирает дрожь от сознания, что если посмотреть в зеркало (а зеркалом своей души православный человек считает Христово учение, написанное в Евангелии), и «…сделать ревизовку души…, теперь же побывать в безобразном душевном нашем городе…, в котором бесчинствуют наши страсти, как безобразные чиновники, воруя казну собственной души нашей», то видишь насколько душа твоя хуже всякого другого города.
Так же, как и я в 1836 году воспринял пьесу Гоголя и сам Государь Император Николай Павлович. Он не только присутствовал сам на премьере, но и велел министрам смотреть «Ревизора». Во время представления он хлопал и много смеялся, а выходя из ложи, сказал: «Ну, пьеска! Всем досталось, а мне – более всех!»
В тоже время у Н.В. Гоголя было и много недоброжелателей, которые видели в пьесе карикатуру на российское чиновничество, а в драматурге – бунтовщика. Они возненавидели с этих пор Гоголя и говорили, что «Гоголь -- враг России и что его следует в кандалах отправить в Сибирь».
О Русском духовном театре «Глас» пока так не говорят, и то ли не понимают, то ли ненавидят как Н.В. Гоголя те же чиновники, те же ненавистники России, но только иных времён. Они просто грабят: отняли землю у театра мошенническим способом и создают условия, чтобы избавиться от него путем создания различных преград в его деятельности. Театр, поставивший «Ревизора» Гоголя продолжает ощущать трудности и сложности самого автора, т.е. продолжает нести Крест.
Как мы дошли до того, что необходимо поставить не просто «Ревизора», а «Развязку Ревизора»? Так Гоголь назвал шестое действие, которое написал через год после премьеры. Он не был доволен не самой пьесой, а тем как восприняли её зрители, состоявшие во многом из той самой пятой колонны масонов и демократов той поры. Ему хотелось, чтобы до каждого дошла цель пьесы, чтобы каждый мог одуматься и увидать своё истинное лицо в зеркале Евангелия. Хотел спасти каждого человека, ибо»…страшен тот ревизор, который ждёт нас у дверей гроба».
В Советские времена никто не знал, что существует шестое действие. Здесь промыслительное действие оказала моя поездка в Грузию. Там, в резиденции патриарха Грузии, Святейший Илья сказал мне, что хотел бы у себя в Грузии иметь театр подобный нашему театру «Глас», или хотя бы пригласить в Грузию на гастроли. Затем высказал свою просьбу поставить «Ревизора» вместе с шестым действием. После долгих поисков мы нашли собрание сочинений Гоголя вместе с шестым действием. Надеемся когда-нибудь найти и спонсоров показать «Развязку Ревизора» в Грузии.
Пока же спектакль идёт в условиях сцены театра Глас. Я бы назвал эти условия малогабаритно-катакомбными. В катакомбах спасались первые христиане от гонителей Церкви, -- в катакомбах спасаемся и мы, прославляя Христа. Хорошо, что талантливейший художественный руководитель театра Никита Сергеевич Астахов даже в этих условиях настолько умело раскрывает таланты актеров, что зритель зачарован действием на сцене, зале и входе. Театр настолько мал, что трудно отделить сцену от зрителя.
|