“Он манипулировал детьми и родителями”
Священник Михаил Владимиров
– Cейчас я священнослужитель зарубежной Церкви, но довольно хорошо знаю ситуацию, так как был восемь лет прихожанином Mercy House. Я точно так же, как и другие люди, любил Иоакима (Парра), боготворил и считал, что это пророк, старец и еще там неизвестно кто. Но потом с глаз спала пелена, мы увидели страшную реальность.
Иоаким (Парр) более двадцати лет окормлял людей, и для многих из них это обернулось сложными психическими проблемами. Я не могу называть конкретные примеры и имена, потому что я – священник и принимал у таких людей исповеди. Однако, многие были на грани самоубийства и их состояние требовало занятий с психологами и даже применения определенных препаратов. То есть это были клинические случаи. Некоторые люди, столкнувшиеся с ним 15 лет назад, до сих пор ходят к психологам.
Очень многие люди действительно открывали ему свои души, следовали его советам. Парр разрушил множество семей, развратил многих детей – не в сексуальном смысле, нет, он развратил их сознание. Он манипулировал детьми и родителями, используя их исповеди, настраивая детей против родителей, а родителей – против детей.
Много людей в Соединенных Штатах работало над тем, чтобы понять, что он собой представляет. На создание нашего фильма о нем ушло практически четыре года. Все это время более тридцати человек искали материалы, распутывая клубок лжи.
“Для многих это был долгожданный день”
Конечно, лучше, если бы указ о запрещении появился раньше. Тем более, что в священноначалии давно уже стали понимать, что не всё в порядке. Последние два года Парра не приглашали в Россию. Епископ благословил его не покидать пределов Соединенных Штатов. И вообще он был уже заштатным священником, его полгода назад вывели на пенсию.
Но в Церкви ничего не принимается неожиданно: «сегодня увидел – завтра решил». Поэтому здесь не решение вроде «старец нам не нравится, мы его сейчас побьем». Еще осенью 2015 года значительное количество людей подало правящему архиерею заявление о раскрытии их исповеди. Причем основная часть заявлений была подана не русскоговорящими людьми, а американцами, англоговорящими прихожанами.
В течение года рассматривался этот вопрос, и вот, наконец, мы получили результат. В Америке для огромного большинства людей, которые были когда-то его прихожанами, монахами, священниками, это долгожданный день.
Хочу подчеркнуть, речь идет не о двадцати людях, которые взяли и накатали письмо. Речь идет о нескольких сотнях. Для самого Парра, я считаю, персонально это тоже спасительное решение. Потому что, может, это его остановит, и он всё-таки вернется в русло нормальной церковной жизни.
Для людей, которые видят его в России один раз в жизни, он невероятно яркая звезда. И потому многие считали его старцем, превозносили и так далее. Американские прихожане Парра обычно через 3-4 года начинали понимать, что что-то не так: они видели его каждое воскресенье. Люди, которые видят его изо дня в день, ходят к нему на исповедь, причащаются, общаются с ним, бывают на его уроках и так далее, вдруг понимают, что это абсолютный развод, по-русски говоря. И, естественно, они уходят от него. Сначала уходили поодиночке, потом – группами, потом – по 20-30 человек.
Он призывает к страшной вещи – исключительности во всем
Всем людям, которые за Парра волнуются, я говорю: возьмите любую его книгу, прочитайте одну главу, закройте и на следующий день попробуйте пересказать то, что вы прочитали. Вы не перескажете ровным счетом ничего, кроме каких-то отрывочных лозунгов. Там нет никакой духовности. Там нет никаких серьезных богословских открытий. Там даже проповеди нет никакой. Парр на самом деле призывает людей к одной довольно страшной вещи – к тому, что они исключительны. Во всём.
Классическая его вещь, которую он использует почти на каждой встрече: «Я сегодня шел и увидел по улице человека, который был одет так-то, так-то и так-то, – и описывает какого-то молодого человека, дико одетого. – Я на него посмотрел, а он посмотрел на меня. И я ему говорю: как ты можешь так одеваться? – а он мне говорит: как ты так можешь одеваться? И на это дальше он говорит: я одеваюсь так, как положено в Церкви, а это…» – и весь зал всегда смеется и проникается к нему теплотой.
Почему? Потому что в зале сидят люди, которые одеты консервативно, так, как положено в Церкви, и которые тоже все немножко негодуют… В общем, им не нравится, когда они видят современно одетую молодежь. И дальше Парр всегда говорит: «Я ему сказал: ты – сумасшедший». И все сразу рады. Потому что они понимают, что они-то как раз умные. Он играет на том, чтобы показать людям, которые его слушают: они – избранные, а те, кто не с ними – третий сорт, помойка, идиоты.
Он очень часто употребляет слово «crazy», например, то есть сумасшедший, или «mad», то есть безумный, тем самым определяя тех, которые с ним, как умных и сознательных. Это рождает в человеке только одну вещь – гордость. И дальше этой гордостью Парр и держит вокруг себя людей. Он внушает людям, которые сидят перед ним, что они избранные и могут спастись, только если будут его слушать, и что он чуть ли не единственный в мире знает истинный путь спасения.
